Но не столько религиозные чувства самих комсомольцев, сколько их связи со священнослужителями рассматривались как преступные. Типичен в этой связи фрагмент отчета Алгасовского райкома ВЛКСМ, подготовленный по заявлениям комсомольцев: “В ячейке села Раево комсомолец, бывший секретарь ячейки, пьянствовал в компании со священником и в конце концов попал под влияние семьи священника, женился на дочери священника ночью при закрытых дверях. В то же время, будучи секретарем сельсовета устроил протекцию сестре своей жены (она же дочь священника) в поступлении в педтехникум через усыновление ее на свою фамилию. В той же ячейке член РКСМ Хмуренков, ныне студент Московского рабфака, имеет связь с дочерью попа, шлет ей письма и в одном из писем пишет, что дескать, мол, ты не сумеешь устроиться учиться до тех пор, пока не вступишь в комсомол и не уедешь оттуда… до этого он же, будучи в деревне, старался протащить ее в комсомол”ГАСПИТО. Ф. 1214. Оп. 1. Д. 13. Л. 3 об..
В ходе нарастания темпов индустриализации страну захлестнула “антиколокольная компания”. Президиум ВЦИК осенью 1929 года принял следующее постановление: “Колокольный звон, производимый на всю данную округу церковниками, резким образом противоречит принципу отделения церкви от государства, ибо нарушает бытовые условия безрелигиозных трудящихся масс, особенно города, мешает труду и использованию трудящимся населением его отдыха”. Полностью был запрещен трезвон (звон во все колокола). Инструкция исполнителям постановления ВЦИК на местах требовала: “При проведении этих мероприятий местные общественные организации обязаны предварительно провести широкую подготовительную кампанию”Цит. по: Васильева О.Ю. Русская
православная церковь в 1927 1943
годах // Вопр. истории. 1994.
№ 4. С. 38.. В подобных кампаниях организационные меры, как правило, сочетались с угрозами, давлением, репрессиями. В снятии колоколов традиционно участвовали местные комсомольцы. Они использовали эти факты для пропаганды: “Колокол сняли, а бог молчит…”.
С октября 1929 года до середины января 1930 года церкви Центрального Черноземья лишились колоколов общим весом 629 тоннЗагоровский П.В. Социально-
политическая история
Центрально-Черноземной области,
1928 – 1934 гг.
Воронеж, 1995. С. 135.. Поступление колокольного лома по стране за 1929 – 1930 год составило 11 тысяч тонн, для обработки которых в стране не было производственных мощностей и соответствующей технологии. Зачастую разбитые колокола довольно долго валялись на заводских дворах, вызывая еще большее недовольство верующихВасильева О.Ю. Русская
православная церковь…С. 38.. Сил для протеста против действий безбожников, использующих в новом наступлении на религию всю мощь государства, у верующих не было. Вернее, верующие все больше осознавали бесполезность подобных протестов. Ведь крестьянские восстания в конце 1920-х годов были направлены не только против хлебозаготовок и коллективизации. Восставшими выдвигались требования в защиту священнослужителей, против разрушения церковных зданий. По данным ОГПУ с января до середины декабря 1929 года в ЦЧО состоялось 94 массовых выступления крестьянГАОПИВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 123. Л. 30.. Но все эти восстания неминуемо подавлялись. Власть откровенно демонстрировала пренебрежение к чувствам верующих, прагматизм, переходящий в надругательство над русскими святынями. Чего стоит хотя бы факт из истории города Кирсанова, главный собор которого (Успенский) стали использовать под ссыпку зернаЛевин О.Ю., Просветов Р.Ю.,
Алленов А.Н. Кирсанов
Православный. М., 1999. С. 63..
Хотя в резолюции II съезда СВБ и подчеркивалось, что “наряду с критикой религиозного учения нужно давать положительные знания, нужно закладывать фундамент диалектико-материалистического мировоззрения”, в реальности даже то, что подавалось как образец отстаивания комсомольцами научно-материалистического мировоззрения, в лучшем случае является примером вульгарного материализма. Характерен случай, рассказанный участниками экспедиции научно-исследовательского отдела Центрального Совета СВБ в ЦЧО. На экскурсии колхозников в инкубатор старуха – крестьянка осмотрела все внимательно и сказала: “А все-таки Бог есть!” Комсомолка, сопровождавшая экскурсию, ответила на сомнения старухи: “Полно врать, бабка. Вот я прибавлю температуру на один градус, и все 10 тысяч яиц пойдут насмарку, а ты говоришь есть бог”Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет… С. 232.. То, что старушка растерянно замолчала, вряд ли подтверждает ее отход от веры. Крепость убеждений, сформировавшуюся за долгую жизнь, не разрушить полунасмешкой – полуиздевкой. А вот юношество формировало свои убеждения именно на подобных примитивных примерах. Примитивизм сознания вел к упрощению всего восприятия окружающей жизни, податливости к лозунгам и ультрапрагматическому подходу к науке, культуре. Отрицая этот пласт полностью, коммунистическое юношество как по инерции данный нигилизм переносило и на прочие достижения дореволюционной культуры.
В октябре 1924 года Л. Д. Троцкий восхищался, вспоминая о Ленине, рабочим из его охраны, который сказал ему, что если уж придется сдавать Питер, то лучше “подвести динамиту да взорвать все на воздух”. На вопрос “А не жалко ли Петрограда?” рабочий ответил: “Чего жалеть: вернемся, лучше построим”. “Вот это настоящее отношение! Тут псаломщицкой плаксивости нет и следа”, – писал Л. Д. ТроцкийТроцкий Л.Д. Верное и фальшивое о Ленине
// Известия ВЦИК. 1924. 7 окт.. Не было следа “псаломщицкой плаксивости” и в антирелигиозной работе комсомола.
Тоталитарный режим формировался на основе разрыва с предшествующей исторической традицией и требовал специфического механизма своего воспроизводства, привития грядущим поколениям таких новаций, которые мыслились руководящим слоем как традиции будущего. Роль этого механизма и играл ВЛКСМ. Причем в антирелигиозной деятельности комсомола наиболее ярко проявился его разрушительный потенциал. С помощью своих экстремистских действий комсомольцы внедряли отнюдь не атеистические убеждения, а страх и озлобленность в верующих.
Ситуация резко усугубилась, когда в общественное сознание была привнесена теория об обострении классовой борьбы в процессе строительства социализма, еще более размежевавшая советское общество. В конце 1920-х годов с религией боролись не как с “отвлеченной идеей о Боге”, а как с “контрреволюционной силой”. Один из официальных лозунгов ЦК ВКП (б) к 12-й годовщине Октябрьской революции гласил: “За рясой скрывается классовый враг. Церковники и сектанты – агенты кулаков и нэпманов. Поднимем массы на борьбу с религиозным обманом”Коммуна .1929.2 ноября..
”Год великого перелома” стал переломным моментом и в истории безбожного движения в СССР. 1929 год похоронил идею демократизации и усовершенствования законодательства о культах. Именно летом 1929 года на местах началось массовое закрытие церквей, сопровождаемое издевательствами над чувствами верующих, надругательствами над предметами культа. Один из способов закрытия церквей “за недостатком верующих” описал в конце 1929 года в своем дневнике уроженец Тамбова наблюдательнейший Иван Иванович Шитц: “Предлагают округе, желающей сохранить храм, собрать столько-то подписей, но на подписном листе ряд вопросов: фамилия, оклад, партийность, происхождение и т.д., поставлены так, что в ответ на них лишат куска хлеба, ибо на службе, ни на какой, не допускают людей, открыто признающих себя верующими”Шитц И.И. Дневник «великого перелома»
(март 1928 – август 1931). Париж, 1991. С. 162;
Шитц Иван Иванович(1874 – 1942) – учитель истории в г. Москве.. Если до революции на территории ЦЧО насчитывались 41 монастырь, около 4500 церквей, 10 тысяч служителей религиозного культа, то к весне 1930 года осталось лишь 3700 церквей, в которых было 6800 служителей культаМатериалы к отчету обкома ВКП(б) ЦЧО
на II-й областной партийной конференции. С. 184.. Незакрытие церквей рассматривалось как недоработка не только партийных и советских, но и комсомольских органов.
До революции в Центральном Черноземье находились мощи пяти святых Русской Православной Церкви. Ранее жертвами глумлений стали мощи Серафима Саровского и Иосифа Белгородского. В конце 1929 года, перейдя в открытое наступление на Церковь, власти устроили публичное надругательство над мощами Питирима Тамбовского, Митрофания Воронежского и Тихона Задонского. 27 ноября 1929 года “Коммуна” рассказывала о публичном вскрытии мощей Святого Питирима и передаче их краеведческому музею. Называя “наглым и грубым обманом” нетленность останков, газета смаковала подробности описаний обнаруженного в качестве мощей.
Под руководством Председателя ЦС СВБ Е.М. Ярославского проводилась политика, направленная на сужение круга деятельности религиозных организаций всех течений, сведение ее исключительно к отправлению религиозных обрядов, массовое сокращение тиража религиозных изданий с одновременным многократным ростом потока антирелигиозных изданий. Резко усилилось “рекрутирование” в ряды Союза воинствующих безбожников. В результате к началу 1930-х годов в массовом сознании молодежи был преодолен определенный рубеж. Если раньше многие комсомольцы не рассматривали занятие антирелигиозной работой одним из главных направлений своей деятельности, то теперь участие в ней становилось одним из важнейших подтверждений лояльности к власти и игнорировать ее означало стать в глазах власти политически неблагонадежным.
Более осязаемым, чем «божий промысел», было объяснение властью трудностей на пути строительства коммунизма: назывались конкретные враги. На восприятие этих упрощенных объяснений работали энергичность пропагандистов и малообразованность, низкая культура советских граждан. Став объектом веры, марксизм не перестал быть научной теорией, апеллирующей к разуму и фактам, но среди советского населения воспринимать таковой его могла лишь очень узкая группа лиц. Антирелигиозная пропаганда в основном и была ориентирована не на эту узкую группу, а на бедняцкие и пролетарские слои, наиболее податливые к упрощенным схемам, интересным примерам, красивым лозунгам. С остальными предпочитали говорить языком не убеждения, а запугивания, силы. Обретя веру в коммунизм, «новые верующие» постепенно ставили во все более трудное положение «новых староверцев». Для них атеизм был своего рода выделиться, неким хулиганством. Это подобные атеисты опубликовали в тамбовской стенгазете «Перо деревоотделочника» кощунственные строки:
А теперь пора не та,
С богом я расстался,
Изувечил бы Христа,
Если бы попалсяСм.: История Тамбовского края: век XX-й. Тамбов, 2006. С. 66.
Это подобные атеисты – Шариковы готовы были изувечить Христа, как впоследствии многих высокопоставленных гонителей Христа.
Пика роста СВБ достиг в 1932 году, когда союз насчитывал 5,5 миллиона человек, в ЦЧО – 350 тысячГАРФ. Ф. 5407. Оп. 1. Д. 47. Л. 4. Д. 78. Л. 13.. Однако после 1932 года в официальных речах о численности союза идеологи воинствующего безбожия предпочитали молчать. Дело в том, что дальнейший рост организации прекратился, 1932 год исчерпал возможности рекрутирования безбожников.
А ведь именно в начале 1932 года в Москве проходила XVII партийная конференция, сформулировавшая главную политическую задачу второй пятилетки – окончательно ликвидировать капиталистические элементы и классы вообще, полностью уничтожить причины, порождавшие классовые различия и эксплуатацию, преодолев пережитки капитализма в экономике и сознании людей, превратив все трудящееся население страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества. Разумеется, с точки зрения коммунистических идеологов сознательные и активные строители нового общества не могли быть людьми религиозными. Следовательно, необходимо было ожидать усиления антирелигиозной деятельности.
В советской исторической литературе периода перестройки в связи с этим обычно упоминалось разрабатывание планов так называемой безбожной пятилетки. Однако ни в фонде ЦК ВЛКСМ в РГАПСИ, ни в фонде СВБ в ГАРФ, ни в опубликованных заявлениях руководителей СВБ нам не удалось обнаружить свидетельств о прямой причастности к этим планам комсомола и Союза воинствующих безбожников. Приходится согласиться с профессором С.Л. Фирсовым, который приписывает разработку плана Антирелигиозной комиссии при ЦК ВКП(б). По этому плану к 1932-1933 годам должны были закрыться все церкви, молитвенные дома, синагоги и мечети; к 1933-1934 годам – исчезнуть все религиозные представления, привитые литературой и семьей; к 1934 – 1935 гг. – страну необходимо было охватить тотальной пропагандой; к 1935 – 1936 гг. должны были исчезнуть последние молитвенные дома и все священнослужители; а к 1936 – 1937 гг. – религию требовалось изгнать из самых укромных ее уголковФирсов С.Л. Была ли безбожная пятилетка?
// Независимая газета. 2002. 30 окт..
СВБ в таком виде план «безбожной пятилетки» никогда не обнародовал. Более того, уже в 1932 году стало проявляться тяга его лидеров, как и многих комсомольских руководителей, к более последовательной научно-атеистической пропаганде. С 1934 года Исполнительное бюро Центрального Совета СВБ не собиралось. В документах не раз встречаются фразы о почти полном прекращении работы союза в некоторых местностях. Сами безбожники некоторое затишье в своей работе нередко объясняли успехами в массовом отказе населения от религиозных убеждений. Например, афишировалось обследование условий жизни трехсот сельских жителей в период весеннего сева 1932 года. Подчеркивалось, что 75% колхозников усердно трудились и в дни религиозных праздников. На самом деле крестьяне были просто запуганы жестокими методами установления внутриколхозной дисциплины. К тому же другое обследование показало, что около половины колхозников и в 1934 году соблюдали религиозные праздники и обрядыВоронцов Г. Массовый атеизм: становление
и развитие. Л., 1983. С.152-153..
Более убедительной выглядит точка зрения все того же С.Л. Фирсова: на фоне все усиливавшейся классовой борьбы по мере продвижения общества к социализму специальная антирелигиозная работа становилась все менее актуальной. Инициатива переходила в руки карательных органов, разоблачавших не только деятельность «контрреволюционеров-религиозников», но и зачастую тех, кто совсем недавно их разоблачал. Выдвигалась задача в первую очередь разоблачать контрреволюционную классовую роль религии и «контрреволюционные религиозные вылазки врага».
Бесспорно, значительно легче, чем вести настойчивую пропаганду, заклеймить верующего как очередного врага народа. Например, заявила комсомолка тамбовского завода «Ревтруд» Шикина на политзанятиях, что «и попа можно избрать в советы, потому что среди попов есть хорошие люди» — и тут же ее высказывание было объявлено антисоветскимГАСПИТО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 131. Л. 21..
Кстати, в Тамбове в 1937 году, к которому относится высказывание Шикиной, официально насчитывалось лишь два православных прихода и две секты баптистов. Им противостояло 29 ячеек СВБ общей численностью 1575 человек. Но при этом в отчетах партийных и комсомольских органов подчеркивалось, что антирелигиозная работа по-прежнему остается «в забвении у большинства наших работников»ГАСПИТО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 131. Л. 21..
Власти были потрясены результатами переписи населения 1937 года, показавшей, что не менее половины взрослого населения страны все еще считают себя верующими. В какой-то мере поводом к активизации антирелигиозной деятельности стала резолюция февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) о подготовке партийных организаций к выборам в Верховный Совет СССР по новой избирательной системе. Партийно-политическая работа, в том числе и антирелигиозная, должна была корректироваться и усиливаться.
Как известно, Конституция СССР 1936 года по многим внешним характеристикам была значительно демократичнее Конституции РСФСР 1918 года и Конституции СССР 1924 года. В частности, резко расширялся круг пользующихся избирательными правами. С точки зрения властей, этим в корыстных интересах воспользовались служители религиозного культа. В Тамбове был подвергнут травле протоирей Поспелов. Главное обвинение: посмел под новым флагом протаскивать свою чуждую идеологию.
Дело в том, что Поспелов прислал в редакцию «Тамбовской правды» письмо и текст своей лекции. Там он утверждал, что советская власть, существующая в нашей стране с фактического сознания или признания народного есть не только законная, но и богоустановленная власть». Общественные язвы и грехи подавались, как вызвавшие революцию в качестве кары на них. Революция рассматривалась как остро-заразная эпидемия, коей присуще неудержимое стремление перебрать все страны. Счастье нашей страны виделось в том, что она первой благополучно пережила эту болезнь и получила как бы вторую молодость.
Спорная, но интересная теория Поспелова, разумеется, однозначно была подвергнута острой критике. Причем «разоблачая» Поспелова, местный партийный функционер Костриченко фактически прямым текстом (в отличие от Поспелова) вел самую настоящую религиозную пропаганду, хоть и называл ее чушью: «Видите ли, Советская власть является властью богоустановленной, отсюда вывод – молитесь богу, что он дал такую хорошую власть. Следовательно, веруйте в бога…». Не умея контраргументированно убедить слушателей, Костриченко вновь обращался к пресловутому административному ресурсу: «Нужно организовать работу так, чтобы врагу в голову не приходило выступить с такими наглыми тезисами»ГАСПИТО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 131. Л. 118-121..
В 1938 году Костриченко был обвинен во вражеской деятельности и объявлен одним из главных ответственных за ошибки в антирелигиозной работе. В частности, именно отсутствием политической бдительности Костриченко, Каспарова и других бывших ответственных работников объяснялось существование в Сухотинке «контрреволюционного гнезда»: «Монашки жили в доме инвалидов, получали пенсию и … проводили работу, направленную к организации контрреволюции. Они говорили, что Советская власть – антихристы. Изо дня в день они прививали там различные контрреволюционные толки»ГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 57. Л. 64..
В Мичуринском районе раскрыли «контрреволюционную религиозную организацию». Главное обвинение – в целях срыва выборов в Верховный Совет СССР скупали всю литературу по выборам, а затем сжигали ееГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 57. Л. 64..
В Ракшинском районе группа верующих была обвинена в поджоге церкви. Действие в духе безбожников на этот раз открыто осуждалось, потому то церковь использовалась как зернохранилищеГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 57. Л. 65..
Популяризировали антирелигиозные частушки. Симптоматично, что социалистическая индустриализация и сплошная коллективизация родили новый тип антирелигиозных частушек:
«Поп на паперти басит:
— Бог колхозы поразит.
А пионеры вдруг в ответ:
— Полно, батя, бога нет.
Октябренок у порога
Заявил: «Не верю в бога»,-
Хлеб дает нам не Христос,
А машины и колхоз»Олещук Ф. Молодежь и религия. М., 1938. С. 40..
Вновь в антирелигиозной пропаганде господствовал «вульгарный» атеизм. Показательна в этой связи книга «Молодежь и религия», изданная Государственным антирелигиозным издательством в 1938 году. Ее автор Ф. Олещук успехи безбожия показывал, сравнивая рост и вес молодых немцев Поволжья с подобными показателями в Германии. Кризис антирелигиозной работы Ф. Олещук объяснял по стандартам времени вражеской работой: «Враги народа, естественно, заинтересованы в том, чтобы сохранить религию и реакционное духовенство в нашей стране. Поэтому они стремились притупить бдительность трудящихся, отвести их внимание от борьбы с религией, с реакционным духовенством. В этих целях враги народа всячески распространяли «теории» о том, что религия уже отмерла в СССР, что антирелигиозную работу пора свернуть»Олещук Ф. Молодежь и религия. М., 1938. С. 41..
В 1938 году стали понемногу восстанавливаться местные организации СВБ, состоялся даже пленум ЦС СВБ, принявший программу активизации религиозной деятельности. В 1939 году при помощи ячеек СВБ и комсомола в Тамбовской области было ликвидировано 95 церквей. Причем Тамбовский обком ВЛКСМ по-прежнему был не доволен размахом антирелигиозной работы. Вновь ставилась задача «добиться в ближайшее время, чтобы все комсомольцы состояли членами СВБ и активно работали в СВБГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 163. Л. 22.. В реальности же в Мучкапском районе, например, было всего 9 ячеек СВБ и те никакой реальной работы не велиГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 163. Л. 21..Но по существу это была предсмертная агония безбожного движения. Руководство партии и страны все более осознавало, что даже при благоприятных для сторонников безбожия внешних показателях, истинная религиозность (как вера глубокая и непоказная) практически не уменьшается. Во время Всесоюзной переписи населения верующие отказывались отвечать на вопросы переписного листа или отвечали «контрреволюционно»ГАСПИТО. Ф. 1177. Д.64. Л. 114. Д. 82. Л. 117 об. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 3. Л. 268. Д. 91. Л. 18.. Современные исследователи считают, что таких «контрреволюционеров» было около половины населения. Власть потеряла интерес к организации безбожников, а без поддержки власти СВБ было явно не выжить. Формально союз существовал вплоть до 1947 года, но фактически бездействовал уже с самого начала Великой Отечественной войны. В комсомоле в годы войны о необходимости активизации антирелигиозной деятельности вспоминали регулярно. Но с высоты сегодняшнего дня выглядит это как некий традиционный церемониал, не сопровождающийся реальными действиями.
Дело в том, что уже с начала войны наметился определенный перелом в отношениях советского государства и церкви. Осенью 1941 года прекратили выходить антирелигиозные издания. А после сентябрьской (1943 г.) встречи высших религиозных деятелей с И.В. Сталиным открылись многие закрытые прежде храмы. Государство, комсомол и церковь нашли точку соприкосновения: для всех главной целью была победа над агрессорами.
Многие местные руководители партии и комсомола расценивали этот союз как временный, призывая изолировать молодежь от влияния религии. «Вы знаете, что сейчас во многих районах нашей области сильно оживили свою работу церковники. Казалось бы, что это должно вызвать тревогу … Мы должны знать то положение, что религия является опиумом для народа, если мы увидим, что молодежь увлекается религией и находится под влиянием церкви, это уже является тяжелой бедой для наших комсомольских организаций … Это товарищи грозные признаки, над которыми нужно подумать и это является оценкой нашей работы», – отмечал в своем выступлении на IV пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ (июль 1945 г.) работник обкома ВКП(б) ХорьковГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1.
Д. 670. Л. 37..
Секретарь ЦК ВЛКСМ О.П. Мишакова, учитывая лояльное отношение власти к церкви, предостерегала от грубых выпадов против религии, но призывала шире развернуть в массах молодежи пропаганду естествознанияРГАСПИ. Ф. М. – 1. Оп. 2. Д. 216. Л. 137-140.. «Мы не можем игнорировать вопрос религиозного влияния, и мы не имеем право на это. Мы должны противопоставить этому научные лекции на тему происхождения жизни на земле, происхождения земли… чтобы люди не подпадали под влияние религиозных верований, а находили противовес в культурном досуге», – указывала на X пленуме Тамбовского обкома ВЛКСМ (апрель 1944 г.) работник областного отдела народного образования СоловьеваГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 634. Л. 69..
Таким образом, религиозный фактор способствовал усилению внимания комсомола к пропаганде среди молодежи естествознания. Пропаганда естествознания велась комсомолом с целью привить молодежи научный взгляд на проблемы мироздания, объяснить ей с рационалистических позиций процессы и явления в природе, искоренить в подрастающем поколении религиозные предрассудки. Лекции и доклады на темы «Происхождение человека», возникновение жизни на Земле», «Было ли начало и будет ли конец мира», «Наука и суеверие», «Сон и сновидение», «Необыкновенные небесные явления», о жизни и деятельности великих зарубежных и русских ученых: Ч.Р. Дарвина, Д.И. Менделеева, М.В. Ломоносова, И.П. Павлова, К.А. Тимирязева и др. пользовались большой популярностью среди тамбовской молодежи.
Однако пропаганда естествознания велась комсомолом бессистемно, по причине отсутствия квалифицированных кадров лекторов и докладчиков. Для чтения лекций по данной проблематике требовались соответствующие знания, которыми комсомольские агитаторы, в массе своей, не обладали. Поэтому в качестве докладчиков приходилось привлекать преподавателей, учителей, старшеклассников. Однако целенаправленной работы в этом плане со стороны комитетов комсомола не велосьГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 632. Л. 10. Д. 668. Л. 4.. Райкомы ВЛКСМ были не способны своими силами подготовить лекционный материал по научным вопросам, полагаясь в этом плане на помощь областного комитета комсомола. Однако лекции из обкома ВЛКСМ высылались редко. С этой стороны очевидна слабость организации пропаганды естествознания среди тамбовской молодежи в годы войны. Сходным было положение и в других регионах страныРГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 2. Д. 216. Л. 84.
Д. 225. Л. 22..
Ситуация сильно изменилась к концу войны, после XIII пленума ЦК ВЛКСМ (январь 1945 г.) и критики в «Комсомольской правде» в адрес тамбовского комсомола, в связи со слабой пропагандой естествознания среди молодежи области. Эти события заставили Тамбовский обком ВЛКСМ всерьез заняться данным вопросом. В частности, были разработаны и разосланы в районы тематика докладов и лекций, списки рекомендуемой литературы, составлены планы художественных вечеров, научно-популярных фильмов, статей для публикации в «Тамбовской правде». При обкоме, из интеллигенции была сформирована лекторская группа, а в состав групп докладчиков при райкомах включены специалисты по естественным наукам.
В результате принятых мер ситуация в данной сфере значительно улучшилась. Пропаганда среди молодежи естественно-научных вопросов была организована в большинстве районов области. С января 1945 г. материал стал регулярно освещаться на радио и в областной печатиГАСПИТО. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 670. Л. 11.
Д. 672. Л. 31-38. Д. 679. Л. 31..
Влияние окружающей среды – частично атеистическое (со стороны государства, школы общественных организаций) и частично религиозное (со стороны семьи) – формировало у молодежи двойственное отношение к Богу, заставляя их втайне совершать такие религиозные культы, как крещение, посещение церкви, похороны по христианским канонам. Пожалуй, Василий Кубанёв более чётко это подметил в письме, написанном в 1938 году: «…И как нечто само разумеющееся принимал существование бога, которого я представлял всезнающим, всемогущим и чрезвычайно непостоянным – то добрым, то злым, то щедрым, то скупцом, то печальным, то весёлым. И мне казалось, что он меняется для того, чтобы лишний раз увериться в своём всемогуществе. Позже, когда я стал ходить в школу, верить в бога уже невозможно было: я узнал, что ему в небе негде помещаться! Но след веры в бога, если это можно назвать верой, остался в виде убеждения в разумности природы. «Бог» стал для меня обозначать «разумную природу». Я не мог представить, что всё движется само собой, никем не руководимое, не направляемое. Меня смущала очевидная целесообразность и взаимозависимость всего сущего, это невольно наталкивало меня на мысль о каком-то вселенном, вездесущем разуме, который проявляет себя в природе. И я – правда, не очень ясно – думал, что все явления природы – проявление этого разума. Такое убеждение я хранил до самых последних лет. А жизнь постаралась так, чтобы это убеждение разрослось»Кубанёв В. Стихи, дневники, письма. М.:
Молодая гвардия. 1981. С. 103-104.
Кубанёв В. – поэт. С 1937 года жил
в г. Мичуринске, где окончил школу.. Веру в бога в нём сформировала его бабушка, которая была «религиозной до фанатизма» и занималась его воспитанием. И после того, как он пошёл в школу, эта вера в бога стала деформироваться в связи с антирелигиозной пропагандой.
Кубанёв чуть позже всё-таки принимает сторону де-юре победителя – государства, что отразилось в его поэзии:
Кой прок в крестах? К чему жалеть
Неуцелевшие скрижали?
Они достойны умереть,
Коли себя не удержалиКубанёв В. Кто знает, что значит любить?
Лирический дневник. Воронеж. 1987. С. 65..
Антирелигиозная пропаганда и массовые исключения из комсомола за совершение религиозных обрядов постепенно все-таки делали свое дело: все меньше юношей и девушек участвовало в традиционных обрядах, не прибегая, как правило, и к новым обрядам. Под давлением комсомольцев из родительских домов исчезали иконы. Их заменяли портреты коммунистических вождей. Вместо крестиков комсомольцы носили комсомольские значки, а пионеры – красные галстуки. В учреждениях повсюду организовывались “красные уголки”. “Красный угол” – место икон – отдавалось под новые агитационные материалы.
Видимо, руководство партии и комсомола, не афишируя это, все же учитывало, что атеизм не может стать заменителем религии, удовлетворить потребности в высших целях, поскольку он не имеет позитивного начала. Полностью атеистическим наш край так и не стал, да его и не пытались сделать таким. Место разрушаемой религии заняла социалистическая идеология. Атеизм или, как чаще и точнее выражались “безбожие”, был лишь орудием в борьбе против старой системы ценностей.
Формируя “нового человека” из российской молодежи коммунистические “архитекторы” наряду с голым отрицанием традиционных религий, вселяли в общественное сознание молодежи безграничную веру в правоту партии и ее вождей, в скорое пришествие нового царствия божьего на земле – коммунизма. Идея о мессианской, спасительной роли России превратилась в идею об СССР как авангарде мировой революции и комсомоле как авангарде мирового движения прогрессивной молодежи. Под влиянием этого сознание комсомольцев становилось все более религиозным. “Вера – это то отношение к какой-либо идее (или комплексу идей), когда ценность ее – не в ее соответствии реальности, внешнему опыту, а в том, что она удовлетворяет нашим внутренним, человеческим потребностям, придает смысл и значение нашим жизням”Фурман Д. Сталин и мы с религиоведческой точки зрения
// Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С. 403..
Сознание комсомольцев и пионеров 1920-1940-х годов в меньшей степени, чем сознание какого-либо другого из живших тогда поколений, было сориентировано на традиционные верования: в пору их детства и юношества религиозное воспитание было значительно затруднено действиями властей. К тому же сама окружающая обстановка (кровавая гражданская война, голод, несправедливости и противоречия нэпа, насильственной коллективизации сельского хозяйства, «большого террора») опровергала ценность многих религиозных идей. В отличие от людей старших поколений у комсомольцев не было “механизма защиты” от критиков религии. Только “дорогую” идею человек не отдает на поругание критикам, а для большинства людей нового поколения христианская модель человеческого бытия таковой не являлась. Стремление к реальному, земному, а не потустороннему счастью становилось объектом веры “нового человека”. В отличие от традиционных религий коммунистические идеологи обещали счастье в обозримом будущем, более кропотливо, чем религиозные проповедники, разъясняли, каким будет путь к этому счастью и в чем выразится оно само. К тому же вера отцов не помешала социальным катаклизмам, свидетелями которых молодежь была в детстве и юности. Поэтому сознание комсомольцев работало, подобно пропагандистской мысли Е.Ярославского: “Разве религия спасала от войны? Религия сама была поводом для бесчисленного множества войн. Разве религия спасала от неравенства? Религия сама узаконивала это неравенство. Разве религия спасала человечество от проституции, от нищеты, от голода? Только коммунизм создает условия для жизни людей без классовой борьбы, – потому что коммунизм уничтожает деление людей на классы, без войны, потому что устраняет все причины, ведущие к войнам; без нищеты и голода – потому что повышает в огромной степени благосостояние всего общества; без угнетения человека человеком, потому что создает действительные условия для равенства свободных людей; без проституции, – потому что устраняет социальные причины проституции для общественного воспитания, для серьезной и широкой заботы обо всех родившихся. И если сейчас еще есть это общественное зло, то только потому, что нет коммунизма”Ярославский Е. Можно ли прожить без веры в бога?
// Безбожник. 1924. 1 июня. .
Обретя веру в коммунизм, “новые верующие” постепенно ставили во все более трудное положение “новых староверцев”. В тоже время здесь стоит вспомнить слова Д.Фурмана. “Нам, находящимся на совершенно ином этапе идейного развития, в ином духовном мире, очень легко осуждать чекистов и комсомольцев, разрушавших храмы. Но для того, чтобы судить их справедливо, надо понять их мир, мир веры. Ведь то, что они делали, делали всегда и везде те, кто верил по-настоящему!” – восклицал исследователь в 1989 году, напоминая о преследованиях христианами язычников и прочих проявлениях двух “ипостасей” веры – мученика и палачаФурман Д. Сталин и мы с религиоведческой точки зрения
// Осмыслить культ Сталина. М., 1989. С. 412..
Рассказывая об антирелигиозной работе комсомольцев, мы ни в коей мере не хотели идеализировать их идеологических оппонентов, как жертв злобной и несправедливой коммунистической молодежи. Но для нас очевидно, что когда старая вера полностью отрицается, а новая идеализируется, общество обязательно переживает духовный кризис, последствия которого неминуемо проявляются не только в разрушении памятников культуры прежней эпохи, устоявшихся нравственных ориентиров, но и в создании новых заблуждений.
