Над чем вы смеетесь?
Над собой смеетесь. Эх, Вы…
(Гоголь. «Ревизор»)
Наши маленькие описания некоторых черт наших работников не нужно рассматривать как нечто веселое, а как мешающее работе Союза и подлежащее исправлению.
Активист слова
Он, прежде всего, самоуверен. Его суждения кажутся суждениями седого человека. Он спорит о всем и всех вещах с видом наиболее понимающего и знающего человека. Для него затруднительных вопросов не существует, и мировые вопросы он решает, не успев искурить папиросу. В Союзе он трещит, всех критикует, ко всему относится с видом старика-«активиста». Любит вспоминать и вздыхать о прошлых годах 18 и 19. Серьезной работой он не занимается и дальше своих предложений не идет. Во всем условия виноваты.
Когда с товарищем начинаешь говорить о работе, он обыкновенно начинает ссылаться на условия. Условия мешают работе. Как ты членов заинтересуешь? Денег нет, литературы нет, работников тоже. Можно бы сделать, да содействия не окажут. А если устроишь, так слушать не будут. С нашими ребятами далеко не уедешь. Укомпарт не понимает и мальчишками считает. «Да что, разве наши члены на что-нибудь способны?» – говорит он в заключение, а какой позубастей из этого сорта активист, прибавит: «Хорошо Вам в кабинете рассуждать, а вот попробуй на месте».
Обыкновенно такие товарищи своей работой называют свои рассуждения о невозможности работы. Работы никакой не ведут и палец о палец не стукнут к устранению этих злосчастных условий.
Мы – люди темные
Есть и такие, которые гордятся и всячески выставляют свои незнания. Вы, мол, люди ученые и интеллигентные, а с нас и этого хватит. Своих товарищей, старающихся узнать, более интересующихся, обзывают «карьеристами». Серьезно, глубоко и толково обсуждать они отказываются – мы, мол, по-простому. Ко всем товарищам относятся презрительно, так как те их взглядов не разделяют и не понимают. Любят ругнуться и не к месту запустить словцо, как они говорят, по-пролетарски. К счастью, таких совсем мало. Это товарищи, вышедшие из среды кустарей.
Наши комиссары
Говорит солидно. Мальчишества не позволяет. Всегда смотрит в корень. Любит повторять «Я сказал – нужно сделать». С членами товарищеских отношений не имеет. У него есть избранный круг людей, где оказывается, что желал бы быть каким-нибудь военкомом, а пока он командует над членами в Союзе.
Наши вожди
Ответственность наложила на сих особый отпечаток. Любят говорить о бюрократизме. Повторяют о кризисе в Союзе, об отрыве от масс. Грозят всеми революционными мерами, до краха революции включительно. Критики своей работы не переносят. На советских работников смотрят свысока. Любят приказывать.
Владеющие языком (оратели)
Говорят вовремя и не вовремя. Страсть выступить на митинге с часовой речью, где упоминается о происхождении Адама, Лойд-Джоржа, изрекаются истины на манер «Все люди – братья» и кончают «Да здравствует мировая революция!». На съездах специально для них вносится предложение об ограничении времени, т.к. они по всякому самому вопросу любят размазывать. Во время речи пугают слушателей страшными словами «интервенция», «дислокация» и т.д. После хвалятся «Ну, и сказал же я». Если сказать правду им, выступающий то обыкновенно покраснеет, а кому-нибудь про тебя скажет, что ты осел и ничего не понимаешь в ораторском искусстве. Коротко никогда не говорят. Любит устраивать споры и принципиально возражать.
На все руки мастер
В Союзе он случайно. Он был и продовольственным, и чекистом, и совработником. Везде обнаружил громадную способность, по его словам. Злоупотребляет «галифе и наганом». Товарищей считает молокососами, а себя героем революции. Так как в союзе он на время, то ничего не делает. Любит переброски, перемещения и откомандирования. Гордится знакомством с сильными мира сего. О знакомстве с ними упоминает весьма часто. С новой экономполитикой его тянет поторговать, и есть случай, когда он становится обыкновенным спекулянтом.
Вот и все пока. Не нужно думать, что здесь мы говорим про всех работников. Нет, это малая часть наших активистов, но и оставшаяся часть не лишена кое-каких из этих указанных черт, и мы советовали бы приглядеться к себе на предмет исправления.
Экне
P.S. Маленькое добавление к статье «Кое-что об активистах».
Удивительное дело, писалась статья про активистов, читают они ее, и никто не хочет узнавать себя, даже автор и тот согрешил. «Нужно присмотреться и исправить недостатки», – говорит автор. Автором забыт один тип активиста. Вот он:
Наши апостолы
Он марксист (хотя и мало чего знает), он держит себя серьезно, на всех глядит сурово, сидит в своем кресле с видом занятого человека, весь окружен бумагами (считает, что он дело делает). По его мнению, другие лентяи и не работают, поэтому его обязанность ругать, обвинять и т.д., что он и делает. Всюду он видит мелкобуржуазные и другие настроения, обвиняет всех в мошенничестве, держится обособленно и свысока, на спектакли и в театр не ходит (недостойно, мол, моего звания). Все мировые вопросы решает тоже смело и быстро, хотя папироски и не курит. Любит говорить про дела, обязательность и т.д. Считает себя «апостолом» (в его понятии апостолом Союза), а в нашем – апостолом чванства. Таких мало, но они есть.
ГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 364. Л. 11-12об. Подлинник.
