Сегодня вряд ли кто посмеет оспорить, что одной из главных причин жестокого противоборства граждан послереволюционной России была антирелигиозная политика большевиков. Ненависть верующих к антихристовой власти с первых лет существования комсомола распространялась и на него, хотя в годы гражданской войны активная массовая антирелигиозная деятельность еще не являлась одним из основных направлений работы ВЛКСМ.
В 1921 году изменения экономического курса большевиков породили надежды на ослабление действий власти против церкви и верующих. Как вспоминал И. И. Скворцов-Степанов, летом 1921 года против линии на ослабление антирелигиозной деятельности выступил сам В. И. Ленин, заявивший, что “нэп таких обязательств на нас налагать не можетБезбожник. 1924. 3 февр.; Скворцов-Степанов И.И. (1870-1928)
– видный советский государственный и партийный деятель,
публицист. Много внимания уделял антирелигиозной пропаганде.” . В мае 1921 года Пленум ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о нарушении членами партии пункта 13 Программы РКП(б), а в специальном постановлении ЦК от 9 августа 1921 года потребовал от коммунистов прекращения связи с любой конфессией под страхом исключения из партии. Этим был дан ориентир в организационной деятельности не только для партийных, но и для комсомольских органов.
Так как нэп воспринимался как отступление от социалистических завоеваний, представлявшее угрозу не только существованию молодого государства, но и социалистической идеологии, считалось особенно важным усилить атаку на церковь. В. Квятневский в тамбовском журнале “Коммунист” писал: “Мы довольно хорошо укоротили рьяность в работе кулацко-поповских элементов деревни в годы революции, но мы их не добили. Новая экономическая политика дала им возможность снова крепнуть, снова строить свои центры влияния вокруг церкви, вокруг религиозных кампаний, путем экономического подчинения под свое влияние бедняка и середнякаКоммунист. 1923. № 10. С. 86.”. Разрушение религиозных центров, утверждение коллективной собственности подавались как пути формирования научного мировоззрения. Пропаганда научных взглядов о природе и обществе больше представлялась в качестве альтернативы религии, чем насущной жизненной необходимостью.
Особую остроту борьба с религией приобрела в период кампании по изъятию церковных ценностей. Тотальное изъятие церковных ценностей осуществлялось под фарисейским лозунгом борьбы с голодом. Работу по оказанию помощи голодающим начала церковь. С благословления патриарха Тихона был создан специальный комитет, в помощь голодающим жертвовались ценности. Духовенство и миряне собирали большие денежные суммы, продукты, вещи, брали на воспитание сирот. Однако, с февраля 1922 года началось изъятие церковных ценностей. Акция изначально замышлялась именно как насильственное изъятие, демонстративное ограбление. Тамбовский губком РКП(б), информируя о ходе работы, сообщал, что на “15 июля 1922 года по губернии изъято серебра 645 пудов…золота 10 фунтов…камней драгоценных 2416 штук весом 31 фунтГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1741. Л. 26.”. В переплав пошли священные предметы, ризы с особо чтимых икон. В Тамбове, например, сняли ризу с иконы Тамбовской Божией матери и при помощи “обновленцев” – серебро с раки св. ПитиримаАлленов А.Н. К истории отношений
государства и церкви в первые
годы Советской власти // Наш край
Тамбовский. Тамбов, 1991. С. 61;
“Обновленцы” (“живая церковь”)
– движение в Русской Православной
церкви, оформившееся в 1922 г.
Выступало за модернизацию Православной
церкви, заявляло о поддержке
социалистических преобразований.
Формально “обновленческая церковь”
существовала вплоть до послевоенных лет.. Это не могло не вызвать противодействия со стороны духовенства и верующих. Вооруженные столкновения с отрядами ЧОН и ГПУ произошли в Шацком, Елатомском уездах. Всего по губернии за сопротивление властям было предано суду 105 человекГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 1. Д. 1980. Л. 56..
Параллельно с изъятием ценностей из церквей по инициативе губкома РКП(б), опередившего тактику ЦК, производилась тайная работа, направленная на раскол местного духовенства. Секретарь губкома партии в апреле 1922 года сообщал, что “вероятно, мы первые в республике предугадали тактику ЦК о расколе духовной иерархииЦит. по: Востоков Д. “Все нужные аресты
производить по окончании пасхальной недели”
// Город на Цне. 1993. № 2.”.
Впрочем, в то время, когда партийное руководство озаботилось проблемами раскола Православной церкви и откровенно симпатизировало “обновленцам”, классовый подход в комсомоле исключал возможность дифференцированного подхода к духовенству, все духовное сословие рассматривалось в качестве враждебной антинародной силы. Как пелось в комсомольской частушке:
Что раввины, что попы
Стало одинаковоГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 379. Л. 64..
В комсомольских документах расхожим стало обвинительное заключение типа “якшался со священнослужителями” или “имел связь с религиозниками”. Ветеран коммунистического молодежного движения из г. Кирсанова О. С. Павлова вспоминала: “На собрании ячейки Тамбовского строительного техникума, куда подала заявление о приеме в комсомол, меня спросили: “Веришь в Бога?” Я тут же выпалила: “Ни в Бога, ни в черта не верю!” и расплакалась. А какой-то дотошный парень продолжал: “А давно ли к попу бегала?” – “Учиться хотела – вот и бегала…” Я ведь занималась у жены священника, она когда-то была учительницей в церковной школе. Особых знаний, конечно, учеба не дала, но читать-писать научиласьПавлова О. Сурового времени дети // Комс. знамя. Тамбов, 1983. 21 окт.”.
В данном случае “контрреволюционный контакт” оказался почти безнаказанным. Как говорила Ольга Степановна, “испугом отделалась”. И это было действительно так, хоть условно, но в комсомол ее приняли. Однако, неприязнь к религии, которая чуть было не привела к крушению ее жизненных планов, после этого случая О. С. Павлова сохранила на всю жизнь. В личной беседе уже на склоне лет она с восторгом вспоминала свое участие в антирелигиозной работе в юности, отметив, что и в 80-е годы, живя за 200 метров от церкви, в ней ни разу не была.
Комсомольцы 1920-х годов с одобрением относились к “коммунизированию” церковных сооружений – передаче их на нужды советской власти. Сухотино-Знаменский монастырь был превращен в сельскохозяйственную колонию. Предтече-Трегуляевский монастырь, основанный в 1688 году, был передан для перевоспитания малолетних преступников. В Тамбове органы ОГПУ, среди сотрудников которых было немало комсомольцев, облюбовали для своих карательных целей постройки Казанского монастыряСтародубцев В. История святотатства
// Комс. знамя. 1991. 19 июля.. И перечисление подобных случаев можно еще продолжать и продолжать…
Более того, комсомольцы не упускали любую возможность для заселения в культовые здания своих учреждений, воспринимая это как меру восстановления социальной справедливости, использование имущества, нажитого обманом народа, для настоящего дела. В Кирсанове в здании бывшего женского монастыря открыли комсомольский клуб. Там работали драматический, музыкальный, хоровой кружкиБугулова А. Годы моей юности //
Ленинец. Кирсанов, 1979. 28 окт.. Школа-коммуна в селе Оржевка заняла здания мужского монастыря, используя их и для хозяйственных нужд. Комсомольский самодеятельный поэт-самоучка коммунар Александр Ряшин торжествовал в местной стенгазете по поводу уничтожения “вороньего гнезда”:
Было, когда-то было
В этом месте гнездо воронье,
Много больных и хилых
Шло сюда к чудотворной иконе…Слезин А. Зерна // Ленинец. 1988. 16 сент.
Оржевцам же деятельность комсомольцев представлялась святотатством. Ведь монастырь оставил добрую память своей благотворительной деятельностью. Он содержал приют для детей, церковную школу, больницу. При монастыре находился родник великомученицы Варвары, пещеры по подобию Киево-Печерских, свято чтимые верующимиКученкова В. Тамбовские православные храмы. Тамбов, 1992. С. 87..
Большую роль борьба с религией играла для комсомола в русле общей борьбы за установление своей монополии в молодежном движении России. Рассматривая на закрытом заседании 26 октября 1922 года вопрос о тактике по отношению к некоммунистическим организациям молодежи, ЦК РКСМ особое внимание уделил союзам христианской молодежи. Среди намеченных мер, направленных на борьбу с ними: недопущение в ряды религиозных организаций лиц моложе 18 лет; запрещение священнослужителям различных религиозных культов занимать выборные должности; постоянная материальная изоляция (высокая стоимость помещения, переписки, запрет сборов и концертов и т.д.); возбуждение преследований в административном порядке за агитацию против армии, всевобуча, уплаты налогов; устройство диспутов и антирелигиозных кружков. Ключевая фраза в постановлении: “Объединений не допускать!РГАСПИ. Ф.М-1. Оп. 3. Д. 32. Л. 68.”.
Наиболее распространенными формами антирелигиозной деятельности комсомола в начале 1920-х годов были так называемые комсомольское рождество и антипасха.
Первая кампания комсомольского рождества прошла в 1922 году. Рекомендовалось проводить обход по домам с красной звездой, “славя Советскую власть”, устраивать “красные елки”. Основным лозунгом кампании было: “Смотр низложенных богов”. Комсомольцы должны были показать, что в празднестве нет никакой святости, что никакие боги не рождались и не умирали, что новому поколению не нужны ни боги, ни черти. Подготовлено комсомольское рождество было плохо. Литература вышла лишь накануне мероприятия. Критично оценив итоги комсомольского рождества, ЦК РКСМ на заседании 27 января 1922 года постановил провести комсомольскую пасху с большей подготовкой и привлечением народного комиссариата просвещенияВоинствующее безбожие в СССР за 15 лет:
1917 – 1932. М., 1932. С. 305 – 306.. Однако перелома в качестве антирелигиозной деятельности не произошло.
На рубеже 1922 – 1923 годов печать развернула кампанию против “примиренцев” в комсомоле. Так называли тех, кто хоть сам и не верил в Бога, но ко многим религиозным праздникам относился как к красивым традициям, которые не мешают коммунистическому строительству. В передовице “Комсомольское рождество” газета “Безбожник” 1 января 1923 года давала поистине издевательскую отповедь приверженцам подобных взглядов, сравнивая следование традициям отцов и дедов с возвращением к обычаям первобытного общества, когда “предки жили в звериных норах и пещерах, питались человеческим мясом, прикрывали голое тело звериными шкурами, жили беспорядочными, стадными, групповыми семьями”. Комсомольцы призывались праздновать свои праздники, посвященные победам над классовыми врагами трудящихся и над силами природы. Ценность новых праздников видели в комсомоле в поклонении не святым, воспринимаемым молодежью как нечто мифическое, а людям, которые пострадали за строительство коммунизма, то есть за комсомольцев. Про один из главных новых праздников Е.М. Ярославский писал: “Не святители чтутся в этот день, не чудеса какие-нибудь случались в день 1 мая… В день 1 мая крестьянин и рабочий почувствует, что есть праздник, объединяющий все трудовое человечество без различия вер, без различия языка, только на основе союза труда и борьбы за освобождение этого трудаЯрославский Е. На антирелигиозном фронте. М.-Л., 1925. С. 194, 198;
Ярославский Е.М.(1878 – 1943) – с 1921 г. член ЦК партии.
В разные годы был секретарем ЦК, секретарем ЦКК,
членом комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б),
редактором ряда антирелигиозных изданий. Председатель
Центрального Совета Союза безбожников.”. В тоже время комсомольцы обязывались не устраняться от религиозных праздников, а использовать их в интересах антирелигиозной пропаганды, демонстрируя, что “молодежь не верит богам земным и небесным и стаскивает их на землю, показывает их такими, каковы они без прикрасЯрославский Е. На антирелигиозном фронте. М.-Л., 1925. С.205.”.
Поистине грандиозный размах был придан комсомольскому рождеству в 1923 году. В Тамбове вечером 6 января к каждому культовому сооружению устремились массовые демонстрации с пением революционных песен, факелами, плакатами с изображением святых и священнослужителей разных религий. Комсомольцы в костюмах священнослужителей проводили альтернативные антирелигиозные “богослужения”. С грузовика “конкурировала с церковными” колоколенка, где языки колокола раскачивали чучела Деникина, Колчака, Пуанкаре, Керзона и др.
В Липецке тогда же был поставлен кощунственный спектакль “Три Иисуса” и прочитана лекция, высмеивающая непорочное зачатие. В Козлове фейерверк, “обдавший искрами купола церквей”, заставил духовенство перенести всенощную. Было сорвано богослужение в Моршанске. В Борисоглебске, Кирсанове, Лебедяни под бой барабана и пение “Интернационала” сжигали изображение Бога.
Повсюду распространялась листовка губкома комсомола “Подарок от комсомольского рождества для обывательского торжества”, где неизвестный самодеятельный автор предлагал на мотив “Смело, товарищи, в ногу”:
Кончили кланяться богу-
Все это ложь и обман.
К правде нашли мы дорогу,
Сброшен угарный дурман.
Верим мы в крепкие руки,
Рвущие звенья оков.
Верим мы в светоч науки-
Двигатель наших умов.
Прячься в глубокие дыры,
Тот, что от жизни отстал,
Сброшены с тронов кумиры,
Век обновленья насталГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 401. Л. 1-2..
После такого празднования комсомолом рождества хлынул поток жалоб от населения, особенно крестьян. В преддверии пасхи 1923 года ЦК РКП(б) был вынужден принять инструкцию “Об антирелигиозной кампании во время пасхи”, где предписывалось “перенести центр тяжести на научное объяснение происхождения религиозных праздниковИзвестия ЦК РКП(б). 1923. № 3. С. 204.”. Антипасха, действительно, была отмечена заслушиванием антирелигиозных лекций, что ни в коем случае не отрицало прежние формы борьбы с православием. Вот, например, строки из отчета о проведении антипасхи в Борисоглебском уезде: “В городе в 9 часов вечера по сигналу трубачей все ячейки с факелами и пением революционных песен направились к зданию Пролетклуба. У здания клуба – митинг, лекция партийцев еврейского происхождения о религии, спектакль “Три Иисуса”. Присутствовало 2500 человекГАСПИТО. Ф. 1205. Оп. 1. Д. 404. Л. 9.”.
В июне 1923 года вопрос об антирелигиозной работе комсомола обсуждался на пленуме ЦК РКСМ. Он рекомендовал “имея ввиду длительный характер антирелигиозной борьбы, сделать ее постоянной частью воспитательной работы, не предпринимая особых антирелигиозных выступленийДенисов С.Г. Комсомол в культурном
строительстве на селе в годы
восстановления народного хозяйства СССР
(1921-1925 гг.): Дис. …канд. ист. наук.
М., 1969. С. 226.”. Основными формами научно-атеистической пропаганды провозглашались лекции, тематические вечера, коллективные читки и беседы, выступления в печати. Но и на лекциях, в газетных и журнальных публикациях, диспутах религия и церковь по-прежнему представлялись мракобесием, просто “контрой”.
Вряд ли было понятно рядовому слушателю содержание лекции, разоблачающей древние корни религиозно — мистического сознания, рекомендованной среди других к прочтению в сельской местности. В ней планировалось рассказать о богах древнего мира Адонисе, Сириусе и т.п. “Полуграмотная аудитория не в состоянии даже вообразить, где находятся все эти страны с их мудреными названиями … да еще 4 – 5 тысяч лет назад”, – справедливо писала в 1925 году М.Костеловская, редактор журнала “БезбожникКостеловская М. Об ошибках антирелигиозной пропаганды //Правда. 1925. 25 янв. С. 226.”.
Да и сами комсомольцы к роли пропагандистов атеизма были не готовы. Сказывалась необразованность. Не имея необходимых знаний и умений для цивилизованной пропаганды атеизма, но твердо усвоив, что при коммунизме религии места нет, комсомольцы все чаще в виде решающих аргументов использовали физическую силу. Заходя в церкви, комсомольцы старались разозлить прихожан, спровоцировать на конфликты: курили, не снимали фуражек, грызли семечки и т.п. Комсомольцы Вановской ячейки Моршанского уезда, надев маски, сломали деревенскую часовенку и выбросили ее в колодецГАСПИТО. Ф. 1204. Оп. 1.
Д. 432. Л. 18.. В Отьясской волости комсомольцы устраивали принародные сжигания иконГАСПИТО. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 814. Л. 172..
Отличного пропагандиста безбожия комсомольцы видели в частушках и песнях. Направленность их ярко выражает, например, такой “шедевр” (один из самых приличных):
Будем делать чудеса,
Ничего нет проще.
Из попа мы в полчаса
Приготовим мощиГАСПИТО. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 379. Л. 65..
В этих зарифмованных строчках море злобы, вульгарщины, но ни грамма атеизма. Не лучше были и стихи, популяризируемые комсомольской печатью. Напоминала площадную брань и комсомольская антирелигиозная публицистика.
Борьба с религией выражалась и во внедрении в общественную жизнь новой советской обрядности. Религиозные обряды являлись составной частью народной культуры и сопровождали человека от рождения (крещение) до смерти (погребение). Советская обрядность была нацелена на вытеснение из быта всех этих “поповских штучек” при сохранении “художественного оформления торжественных моментов жизниВересаев В. Об обрядах // Красная новь.
1926. № 11. С. 179.”. Обязательным атрибутом новых обрядов было также их политико-воспитательное содержание.
В целом новые обряды приживались очень медленно. Так, по данным ГубРКИ за 1924 год в Рассказовской волости Тамбовской губернии было зафиксировано: гражданских похорон – 7, октябрин – 2, рождений без крещения – 13, свадеб комсомольских – 2, свадеб без венчания – 30Безгин В.Б. Старый и новый
быт в традиционной крестьянской
культуре (советская доколхозная
деревня) // Тамбовское крестьянство:
от капитализма к социализму
(вторая половина ХIХ —
начало ХХ вв.). Вып. 2.
Тамбов, 1998. С. 143..
Невенчанный брак, особенно в деревне, не признавался, считался блудом. Вполне понятны мотивы, двигавшие тамбовским юнкором Василием Ушаковым, который в неопубликованном стихотворении “С венцом или без венца” обозначил неразрешимую для надумавшего вступить в брак комсомольца дилемму: обвенчается – исключат из комсомола, откажется – родители не дадут разрешения на бракГАТО. Ф. Р – 1500.Оп.1.Д.66.Л.417..
В 1924 году М.С. Ольминский предложил идею отказа от расточительства при похоронах на гробы и венки (за исключением случаев, диктуемых пропагандистской необходимостью) и полной утилизации трупов коммунистов, обязанных отдать себя без остатка строительству нового общества в самом буквальном смысле словаБулдаков В.П. Имперство и российская революционность //
Отечеств. история. 1997. № 2. С.35; Ольминский М.С.
(1863-1933) – родился в г. Воронеже. С 1920 г. председатель
комиссии по истории партии при Наркомпросе, затем заведующий
Истпартотделом ЦК партии. В 1922 1931 гг. –
председатель Общества старых большевиков, с 1928 г. –
член дирекции института В.И.Ленина.. Идея вызвала одобрение среди некоторых коммунистов и комсомольцев, и, хотя полностью в жизнь не воплотилась, в аскетизме похоронных церемоний коммунистической молодежи вполне видны ее отголоски.
Очень мало находилось в провинции людей даже в рядах партии и комсомола, одобрявших превращение похорон или свадеб в митинги. Если не открыто, то в разговорах с друзьями даже многие руководители партийных и комсомольских организаций говорили о пагубности жесткого подхода к обвенчавшимся или, тем более, просто принимавшим участие в обрядах крещения, венчания или погребения, полагая необходимым “делать различия по религиозным предрассудкам, ибо нельзя темных крестьянских коммунистов, не знающих элементарных правил коммунистической этики приравнивать к рабочим или служащим, более развитым. Крестьяне поставлены в условия необходимости. Надо крестить ребенка, венчаться и т.п.ГАСПИТО. Ф. 840. Оп. 67. Д. 1881. Л. 58.”
И, действительно, далеко не каждый из деревенских коммунистов и комсомольцев был готов идти против течения, когда тебя называют “христопродавцем”, высмеивают в частушках, видеть, как обижены родственники.
В комсомоле, бесспорно, были и юноши и девушки, которые понимали, что их разгульное поведение работает против комсомола и коммунистической идеологии вообще. Это осознание приходило ко многим даже на бытовом уровне. Нередко осуждали разгул комсомольских выходок против верующих наставники-коммунисты. В решении совещания секретарей деревенских ячеек РКП(б) при Тамбовском укоме в декабре 1924 года подчеркивалось, что антирелигиозная пропаганда РКСМ “должна вестись путем систематической работы по распространению сельскохозяйственных и естественнонаучных знаний, проведения агрокультурных мероприятий и т.д. Всякие другие методы этой работы должны быть отвергнутыРГАСПИ. Ф. 17. Оп. 67. Д. 225. Л. 18;
ЦДНИВО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 876. Л.В.”. Однако решительных мер, пресекающих хулиганские выходки комсомольцев, не принималось. Сами коммунисты тоже не имели навыков научной пропаганды атеизма. Критика подшефных носила характер очередной кампании. В 1924 году, например, она активизировалась после апрельского заявления И.В.Сталина: “Командование в деревне, бесчинства во время выборов в Советы, попытки подменить партийные, кооперативные и советские организации, хулиганские выходки при так называемой антирелигиозной пропаганде – все это должно быть отброшено и ликвидировано немедля, как нечто порочащее знамя комсомола и совершенно недостойное звания комсомольцаСталин И.В. Соч. Т. 7. С. 82.”.
Официально в середине 1920-х годов утверждалось, что борьба с религией используется коммунистическими организациями прежде всего как метод борьбы с культурной отсталостью масс. Но при этом данная “отсталость” понималась весьма оригинально. Обратимся к типичным лозунгам, используемых тогда в плакатах, стенгазетах, выступлениях “Синей блузы”. Многие из них вполне объяснимы стремлением к самосовершенствованию молодежи: “Религия – стена на пути культурного развития масс”, “Вместо праздничной пьянки – разумный, культурный отдых”, “Заменим пьяные праздники днями культурного отдыха”. Но большинство лозунгов не избавлено от уничижительного, а порой и злобного отношения к религии: “Безбожный путь к поднятию культурности масс”, “Исповедь спасает не трудящихся, а эксплуататоров от натиска угнетенных”, “Христос воскрес – это лозунг, которым буржуазия угнетала трудящихся”, “Молодежь, вступай в ряды безбожников, строй новый безбожный быт”. Создается впечатление, что заботились комсомольцы о благородном поведении юношества не всегда, а лишь в дни религиозных праздников (“Ни одного пьяного парня или дивчины в дни пасхи”), что они просто хотели заменить религиозные празднества своими (“Убирай комнату, покупай обнову и подарки не к поповскому празднику пасхи, а к празднику трудящихся 1 мая”)ГА РФ. Ф. 5407. Оп. 1. Д. 12. Л. 60..
Заметную роль в общественной жизни страны с середины 1920-х годов стал играть Союз безбожников, строящийся как широкая организация рабоче-крестьянской общественности. Общество возникло в 1924 году (официально – с 1925 года, когда состоялся I съезд членов “Общества друзей газеты “Безбожник”) и было расформировано лишь в 1947 году. Основу общества составили местные антирелигиозные кружки и обществаВоинствующее безбожие в СССР за 15 лет…С. 324..
Особые надежды при создании союза безбожников возлагались на комсомольцев, проявивших активность в ходе изъятия церковных ценностей, “комсомольского рождества” и антипасх начала 1920-х годов. В комсомольские ячейки устав был разослан в первую очередьЛебина Н. Деятельность “воинствующих безбожников”
и их судьба // Вопр. итории. 1996. № 5 – 6. С. 154.. В одном из первых циркуляров исполнительного бюро союза безбожников комсомольцы назывались наиболее подходящими кадрами для пропаганды безбожияГА РФ. Ф. 5407. Оп. 1. Д. 12. Л. 12.. Ставились задачи развернуть соревнование на полное обезбоживание сел, очищение от всех остатков религиозного быта, на лучшее проведение религиозных кампаний, безрелигиозных свадеб, похорон, октябрин и т.д. И действительно, в большинстве сел Тамбовщины именно комсомольцы составили костяк “безбожных” организаций. Людей более зрелых авантюристские лозунги привлекали меньше, вступали они в него, как правило, под административным давлением.
Впрочем, если сравнивать с предыдущим и последующим периодами, в середине 1920-х годов в действиях советов Союза безбожников преобладала “умеренная линия”. Красноречиво это подтверждает тогдашний основной лозунг союза: “Через ОДГБ овладеем естествознанием, чтобы иметь крепкое оружие в борьбе с религией”. Созвучными этой линии были тогда и подходы к антирелигиозной работе комсомольских организаций. Антирелигиозные мероприятия они проводили под лозунгами внедрения в массы естественнонаучных материалистических знаний, преобразования культуры и быта. В докладе на комсомольской конференции в Тамбове подчеркивалось: “В борьбе с религией мы должны действовать такими способами, такими методами, которые не озлобляли бы верующего населения, а которые исподволь ковыряли бы это религиозное засилье среди широких малокультурных масс, особенно в нашей деревнеГАСПИТО. Ф. 1214. Оп. 1. Д. 4. Л. 39.”.
В комсомоле все отчетливее начинали осознавать вред некомпетентности в антирелигиозной пропаганде. Тамбовский губком комсомола советовал деревенским активистам при выступлении по антирелигиозному вопросу “говорить не против попов, ибо часть крестьянства уже давно смотрит на попов отрицательно и их не надо убеждать, другая же часть скажет, что попы одно, а мы верим в бога и будем веритьКомсомол в деревне. Тамбов, 1924. С. 10.”.
В декабре 1926 года политпросвет ЦК ВЛКСМ фактически сказал комсомольцам: “Если не знаете, как переубедить крестьян в их воззрениях о Боге – лучше молчите”. Дословно это звучало так: “При отсутствии в подавляющем большинстве случаев в деревне сил, подготовленных для антирелигиозной пропаганды надо решительно отказаться от попыток проведения широких лекций, докладов на массовых собраниях, тем более диспутов на антирелигиозные темы. Взамен всего этого надо организовывать в избе-читальне громкие чтения, используя для этого статьи и беседы из газеты “Безбожник”ГА РФ. Ф. 5407. Оп. 1. Д. 12. Л. 20.. Оказалось, что значительно эффективнее массовых театрализованных антирелигиозных представлений, на которые истинные верующие просто не приходили, обыкновенное распространение атеистической литературы. Крестьянин, конечно, публично осуждал “бесовские” действия, но, с другой стороны, как обычно, не против был в тайне от посторонних глаз вкусить “запретный плод”.
